МЫ СЕБЯ НЕ ЖАЛЕЛИ
2 февраля 1943 года Советская армия завершила разгром немцев на Волге. В ходе кровопролитных боев за Сталинград были разгромлены войска вермахта и положено начало освобождению страны от фашистских захватчиков. Среди участников Сталинградской битвы был и коренной москвич Владимир Давидович Губерман.
В 1941 году ученику полиграфического техникума Владимиру Губерману исполнилось 16 лет, но он уже видел себя на фронте. Примером для Владимира всегда был его отец Давид Юрьевич Губерман, получивший в Первую мировую войну три ранения и два Георгиевских креста. В 1941 году он, главный инженер типографии, отказался от брони и пошел рядовым в ополчение. Ходил в немецкий тыл, перенес блокаду Ленинграда. Да и в семье тетушки Владимира, с которой он был очень дружен, муж и оба сына 18 и 20 лет уже ушли защищать Родину. Оба мальчика погибли в первые дни войны.
В поисках пути на фронт Владимир поступил в ополчение Коммунистического батальона истребителей танков Ростокинского района. Ему доверили охранять склады с боеприпасами, но прибывшая туда за пополнением для фронта комиссия сразу вычислила пацана в школьном пальтишке и в брюках с заплатами на коленках и отправила его взрослеть.
Следующим шагом к цели стала школа радистов, а затем учебная дивизия артиллерийского полка.
В 1942 году в звании сержант 17-летнего Владимира Губермана наконец-то направили в действующую армию. Он был зачислен в роту связи 201-го стрелкового полка 84-й дивизии, где ему выдали 13-килограммовую радиостанцию, которую пришлось таскать на плече. Но ему опять не повезло: эшелон, в котором Владимир ехал на фронт, на подступах к Сталинграду разбомбили немцы. Паровоз был разбит, платформы с машинами сгорели. Несмотря на это, юноша сумел сохранить присутствие духа и вместе со старшиной стал выбрасывать из горящего эшелона уцелевшие вещмешки. Ситуация была плачевная. Ехать не на чем, ряды пополнения поредели. Когда собрали оставшихся бойцов, на вопрос старшего по званию: “Есть ли среди вас младшие командиры?” - Владимир Губерман ответил утвердительно и получил взвод из 40 человек. С ним и дошел до линии фронта. Сначала шли без оружия, но когда его выдали, то оказалось, что многие его и в руках никогда не держали. “Я в этом смысле был достаточно подготовлен по сравнению с другими. У нас в доме оружие было, и я знал, как им пользоваться”, - рассказывает Владимир Давидович.
“Но вы ведь тогда были совсем мальчишкой, неужели не было страшно?” - невольно вырывается вопрос.
“Знаете, какое самое яркое воспоминание осталось у меня с войны? Чистое голубое небо над полем, а вдалеке летит парашют и летчик заживо горит. Эта жуткая картина и сейчас стоит у меня перед глазами.
На фронте было очень тяжело. Одна ночь без сна, другая и наступает полное безразличие, ползешь под пулями, но тебе не страшно, тебе все равно. Ты привыкаешь спать на ходу. Днем жарко, ночью прохладно. Как только появляется передышка, выкапываешь землю на штык лопаты, накрываешься шинелью и спишь. На тебя сверху сыпется земля, песок, а ты все равно засыпаешь. А рядом с тобой тоже кто-то лежит, может, живой, а может, мертвый. При такой страшной усталости это уже не имеет значения. Мы даже не знали, как зовут друг друга, долго под Сталинградом никто в живых не оставался.
К тому же постоянно хотелось есть. Кухня приезжала два раза в сутки: на рассвете и поздно вечером в сумерках. В котелок без крышки, который не мыли ни разу, сначала наливали жидкую баланду из горохового концентрата, потом накладывали кашу, туда же наливали чай. Кроме этого выдавали четыре сухаря и ложку сахара. Полкотелка воды полагалось на целый день. Это и пить, и мыться, и бриться.
Зимой нам выдали теплую одежду: ватные штаны, безрукавку под шинель, с тяжелой катушкой я еле дышал, но свою задачу - устанавливать во время боя связь с минометной батареей выполнял. Мы тогда себя не жалели.
А вот ранило меня не во время боя. Я получил осколок в легкое ночью в окопе, когда был в карауле. Раненый прошел километр в сторону штаба батальона, а потом солдаты уложили меня на носилки и отправили в санроту, где сделали чистку раны. После этого меня отправили в полевой госпиталь, где я пролежал 20 дней на полу. И тут мне повезло: пришел пароход, и раненых, в том числе и меня, отправили в эвакогоспиталь в Саратов. Я не вставал четыре месяца, но осколок вынули только в конце войны”.
Получив временную инвалидность на шесть месяцев, Владимир Давидович уехал в Москву. Но через два месяца уже вернулся в строй. Как радиста его направили в авиацию на Брянский фронт. Владимир Давидович обслуживал полеты, устанавливал связь с Москвой. Участвовал он и в сражениях на Курской дуге. Был командиром радиоотделения радистов при управлении дивизии.
За мужество, проявленное в годы Великой Отечественной войны, Владимир Давидович Губерман награжден медалью “За отвагу”, медалью “За оборону Сталинграда”, орденом Отечественной войны 2-й степени и другими памятными медалями. Он участник двух Парадов Победы на Красной площади.
После войны Владимир Давидович окончил авиационный техникум, работал инженером, а затем начальником технического бюро на заводе. Отдал 28 лет ФГУП “Конструкторское бюро точного машиностроения им. А.Э. Нудельмана”.